Излюбленным его
литературным приемом является гипербола: богословствование всегда определяется как ύμνεΐν [Прославление (греч.).], понятия постоянно комбинируются с υπέρ, d — privativum, αυτό — (ή ύπερούσιος ΰπαρξις, ή ύπέρθεος θεότης, ή ύπεράγαθος αγαθότης, οίναιτίως αύτοθεότης [Греч, приставки, означающие над-, выше-, сверх-; не-, без-; сам-, само — (сверх-сущностное бытие; сверхбожественная божественность, сверхблагое благо, пламенеющее самообожение).] и под.).
Неточные совпадения
Бывая иногда, по своему положению в свете и по своей
литературной славе, в кругу людей так называемого высшего общества, Загоскин не мог не грешить против его законов и принятых форм, потому что был одинаков во всех слоях общества; его одушевленная и громкая речь, неучтивая точность выражений, простота языка и
приемов часто противоречили невозмутимому спокойствию холодного этикета.
Мы сочли нужным высказать это для того, чтобы оправдать свой
прием — толковать о явлениях самой жизни на основании
литературного произведения, не навязывая, впрочем, автору никаких заранее сочиненных идей и задач.
Мы коснулись всего наиболее замечательного в дополнительном томе сочинений Пушкина. О
литературных отрывках, помещенных в конце тома, сказать нечего; они интересны только в том отношении, в каком «всякая строка всякого великого писателя интересна для потомства». Читая их, мы можем припомнить знакомые черты, знакомые
приемы любимого поэта; но подобные отрывки не подлежат критическому разбору.
В последующие дни большинство
литературных органов восстали против «публичного поведения» знаменитого публициста: и в фельетонах, и в обозрениях внутренней политики, и в полемических статьях заговорили о его самовосхвалении, о его панегириках своему уму, о неприличии его тона и внешних
приемов перед публикой.
Боборыкину часто приходилось прибегать к
приемам так называемого натурализма, но и тут он не может заслужить упрека в преступлении границы между правдивым реализмом и порнографией. Сходя в могилу и оглядываясь на богатое
литературное наследие, оставленное им, он не мог бы в этом отношении упрекнуть себя ни за одну страницу. Он часто изображал страсти в их последовательном развитии, но у него нельзя найти столь излюбленного у нас в последнее время изображения пороков.
Вы видели перед собою заурядных романистов и газетных сотрудников: усталые лица, поношенное платье, преждевременная плешивость, неособенное изящество
приемов и тона — все это говорило вам, что серый трудовой люд парижского
литературного мира не очень благоденствует.
И у того и у другого были несколько разные
литературные дарования; но они одинаково были проникнуты верой в правду своих творческих
приемов, одинаково приучили себя к тщательной отделке, одинаково смело шли навстречу всякому реальному изображению, как бы оно ни казалось стыдливым и трусливым буржуа скандальным и возмутительным.